... и об одинаковой логике сотрудников коммунальных служб в любом из миров.
читать дальшеНадпись была нанесена на стену небрежным мазком малярной кисти и состояла из одного только символа, подобного молнии, бьющей в громоотвод.
Символ этот в языке имперцев обозначал звук "Ц". "Цитра" - как бы говорила растрескавшаяся штукатурка, кусками откалывавшаяся от каменной кладки, - "помни о Цитре".
К ней, конечно, уже спешили, с вёдрами краски наперевес, несколько хобблингов-маляров.
"Бесполезно", - подумал Дариан с усмешкой, - "Эту надпись уже видели сотни человек, и какой-нибудь городской фотограф попытался отснять её ещё на рассвете - она неизбежно станет главным украшением первых полос сегодняшних вечерних газет".
В этом городе даже стена не имела права говорить о Цитре. Каждое её упоминание нужно было немедленно вымарать, выстирать, закрасить толстым слоем масляной краски, покрыть мокрой штукатуркой, заклеить пёстрой листовкой. Но Цитра проступала через них, как проступает через тонкий лист бумаги чернильное пятно. Напоминания о ней были везде, и тех, кто оставлял эти напоминания, нельзя было заткнуть ни увещеваниями глашатаев на городских площадях, ни листовками, ни штрафами в городскую казну, ни даже тумаками от полицейских.
"Помни о Цитре".
Дариан наблюдал за тем, как хобблинги-маляры суетятся во дворе, размахивая кистями на комично-длинных деревянных черенках. В нелегкой жизни, что вел этот гордый народец, их малый рост (всего шесть футов!) был больше преимуществом, чем недостатком. Пусть в кварталах людей им порой приходилось нелегко - они с трудом дотягивались до поверхности стола, испытывали некоторые сложности с дверными ручками и в некоторых случаях нуждались в складной табуреточке, чтобы открыть окно, зато как виртуозно они пробирались по трубам и воздуховодам в чужие дома! С какой дьявольской лёгкостью им удавалось срезать у горожан кошельки!
Великий магистр любил хобблингов. В некотором смысле, он видел в них кого-то вроде потерянных родственников.
Горожане их презирали - но хобблинги и не нуждались в людском уважении. Они, строго говоря, не нуждались и в самом городе: привыкшие к тяжёлой кочевой жизни, они легко могли попытать счастья в любом другом месте. Это город - выдыхающая в небо отравленный дым гранитная громадина, жемчужина Западного побережья! - по-настоящему нуждался в них.
Они брались за любую работу, за которую не желал браться больше никто. Они драили туалеты, работали на мануфактурах, перебирали мусор, закрашивали непристойные надписи на стенах и чистили ботинки прохожим. Коллективной мечтой их, конечно, было устроиться работать на почту: но на почту их не пускали, потому что там было, что красть.
Надпись на стене исчезла под толстым слоем густой белой краски - слишком светлой для серой стены. Контуры белого пятна в точности повторяли имперскую букву "Ц".
Хобблинги никогда не делали больше, чем то, за что им заплатили. Но, справедливости ради, не делали и меньше. И Дариан это ценил.
@темы:
тварьчество,
некромантское