Я жив покуда я верю в чудо
Еще один кусочек текста по АУшке с Чемпион/Нереварин, осторожноспойлерыдлятехктохотелбыпотомпрочитатьнормальныйфанфик (который, я надеюсь, я все-таки напишу).
Фэндом: The Elder Scrolls (неигровые события)
Рейтинг: NС-17
Жанры: ангст, AU (основанная на теориях по TES III и TES IV, в любом случае вы предупреждены)
Предупреждения: ОМП, ОЖП, насилие
Размер: драббл
Персонажи: Чемпион Сиродиила (Шеогорат), Хаскилл, упоминаются Диус, мелькает Нереварин
ЧИТАТЬ!Он стоял спиной к дверям, чувствуя на себе пристальный взгляд – холодный, изучающий, лишенный каких-либо эмоций и чувств.
Но Церо ЗНАЛ – даэдра его подери! Действительно знал! – что Хаскилл уже все понял.
- У меня всего один вопрос, - наконец, хрипло бросил он, не оборачиваясь. Чувствуя, что Хаскилл идет полукругом, медленно приближается к трону, на котором – переброшенный, будто мостик через резные перила, лежит посох.
- Я хочу знать, - продолжил Церо, и голос его постепенно обретал силу. – ЧТО ты такое, Хаскилл?
- Вы уже знаете ответ, милорд, - голос Хаскилла был сух, словно лист пергамента, тих, холодно-учтив… голос, который может принадлежать кому угодно, но только не живому человеку из плоти и крови.
- Ты такой же, как я. Ты был… чемпионом. Сильнейшим. Шеогорат позвал тебя сюда, на Дрожащие Острова, и превратил в часть цикла. Но ты вырвался. Я хочу знать как.
- Я не вырвался, - мягко возразил Хаскилл. В полутемном зале на миг воцарилась тишина. – Я пережил цикл целиком.
Церо повернулся к нему. Его глаза – белый пустой глаз Шеогората и темный, синий глаз Церо, через который смотрел на мир чемпион Сиродиила – уставились в лицо бессмертного. Хаскилл остановился. Не сводя взгляда с посоха.
- Я распадался и собирался вновь, словно мозаика; я рассыпался на тысячи кусков, мое сознание было разорвано в клочья… я был одержим. Звуками, запахами, образами. Волна ощущений буквально смяла меня, я погрузился в эту пучину, а потом… - Хаскилл облизнул губы. Глаза его странно блеснули, - потом эта же волна вышвырнула меня на берег. Иссушенного. Опустошенного. Я знал, что не буду прежним. Я знал, что не стану ни тем, кем был, когда оставался человеком, ни тем, кем я был, когда был… вместилищем… Ты ведь уже понял, Церо. Все сложнее. Это не титул. А смертный на троне – не Шеогорат.
- Шеогорат - дух самих Островов. Он и Острова неразделимы: поэтому это происходит каждый раз… умирают цветы и бабочки. Кристаллы высотой до небес вырастают из земли на месте домов, таверн и башен. Люди… сходят с ума…
- О, напротив, - Хаскиллулыбнулся и от этой улыбки Церо сделалось дурно. – Они приходят в себя… Тебе лишь предстоит испытать эту ясность.Почувствовать, каково это…
- Циклов было множество, - холодно сказал Церо, сделав шаг влево, - но выжил лишь ты. Ты один.
- Не совсем, - улыбка Хаскилла сделалась чуть шире, - есть еще Диус. Нам двоим повезло… чуть больше других.
И тогда он прыгнул, метнулся к посоху, надеясь успеть первым, но Церо не стал кидаться ему наперерез.
Он откатился в сторону по ковру, вскочил на ноги, чувствуя, как постепенно поднимается изнутри волна гнева, одним прыжком достиг каменного постамента.
Меч Джиггалага лег в его ладонь, как влитой. Церо помнил его другим: меч был больше, длиннее его собственного тела, но сейчас ему казалось, будто клинок сделан точно по его руке. Он услышал, как Хаскилл издал глухой, странный звук, а потом вскрикнул.
Церо бросился на него.
Клинок засвистел в воздухе, выписывая восьмерки и дуги, отбив в сторону сгусток энергии, слетевший с оголовка посоха безумия. Один удар – ровно один – и Хаскилл упал на ковер, сжимая в ладонях жалкие обломки.
- Ты даже не представляешь себе, - бледными высохшими губами прошептал он, - что ты сейчас натворил.
Церо плюнул ему в лицо. А потом – воткнул клинок ему пониже ключицы.
Он смутно помнил, как бежал, бежал вперед, не оглядываясь, и не останавливаясь ни на секунду: когда кто-то или что-то возникало на его пути он рубил не глядя, наотмашь, и путь его был устлан мертвыми телами. Он смутно помнил, как выскочил на улицу и застыл всего на мгновение, ослепленный белым нестерпимым сиянием с небес, ощущая, как лица касаются принесенные холодным ветром крупные хлопья снега, и рванул вниз, по лестнице, а стражницы бросились ему наперерез. Голова первой – она некстати попалась под горячую руку – покатилась по белокаменным ступеням, оставляя за собою смазанный алый след. Вторая рухнула, зажимая рану на обнаженном бедре – кровь толчками выбивалась между ее пальцами, а вместе с ней из тела уходила и жизнь. Третью он одним мощным ударом поверг наземь и добил, вонзив клинок Джиггалага между грудей.
Остановить его не мог никто.
Церо словно обезумел, взгляд застилала сплошная кровавая пелена; сердце, как ему казалось, вот-вот готовилось вырваться наружу. Он слышал, как кричали люди. Как гремели доспехи стражников, пытавшихся взять его в кольцо – безуспешно, он утекал из под ударов, как вода. У него было преимущество перед ними, да.
Они не смели поднять на него руки.
Хаскилл, конечно, приказал его схватить и доставить во дворец живым. А как иначе – повредить вместилище значит прогневать господина, а этого дворецкий Безумного Бога желал меньше всего, совсем не понимая, что господин УЖЕ был разгневан. Церо чувствовал, как клокочет внутри бешенство – не его – как бьется вместе с сердцем чужая сущность, оказавшаяся запертой внутри, и ликовал.
Он не помнил, как выбрался. Каким образом ему хватило сил прорвать кольцо, а затем – саму завесу; с треском и грохотом он _провалился_, рухнул в темную и густую воду, и та захлестнула его с головой.
Капли. Капли, капли, капли, влажный шорох дождя и нежное постукивание по сочным, блестящим и упругим листьям. Церо не раскрывал глаз.
Ему казалось, что он все еще плавает в той кошмарной, густой черной жиже, словно в вареве из его собственных кошмаров, квинтэссенции всего и одновременно с тем – ничего. Звенящая, мучительная, поглощающая тебя пустота все еще была вокруг и – самое страшное – в нем.
Было холодно. И – все еще очень мокро. Капли ударяли его по лицу, отмеряя время мгновение за мгновением, как плавно качающийся маятник часов. Мгновения складывались в вечность, темнота за плотно сжатыми веками была непроглядной, такой, что не хотелось и открывать глаз.
Свет. Скорее почувствовал его, чем увидел – выплывший из-за блестящих стволов теплый шар из бумаги, внутри которого билось что-то живое, нежное, источающее сияние, словно маленькое солнышко. Приоткрыл веки – это далось ему с мучительным трудом. Сквозь полуопущенные ресницы увидел фигуру, одетую в багрянец и черноту, и белое лицо – размытое пятно под темным капюшоном. Захотел вскрикнуть.
Не смог.
Чьи-то цепкие, сильные пальцы, мощные руки в темных потоках бархатистой ткани, живое тепло под покровом темного плаща. Вода стекала с одежды, сбегала капельками по голеням и лодыжкам. Капли были розовыми – вода смешивалась с кровью, чужой и, возможно, его собственной.
- Держись, - прошептали бледные губы у самого его уха (Церо кое-как извернулся, попытался заглянуть спасителю в лицо, но увидел лишь треугольный подбородок да серые губы под темным водопадом струящейся мокрой ткани). Церо попытался сделать хотя бы один шаг, но не смог – подкашивались колени.
- Проклятье. – Выругался человек в плаще. И Церо, внезапно, осознал, что это была женщина.
Фэндом: The Elder Scrolls (неигровые события)
Рейтинг: NС-17
Жанры: ангст, AU (основанная на теориях по TES III и TES IV, в любом случае вы предупреждены)
Предупреждения: ОМП, ОЖП, насилие
Размер: драббл
Персонажи: Чемпион Сиродиила (Шеогорат), Хаскилл, упоминаются Диус, мелькает Нереварин
ЧИТАТЬ!Он стоял спиной к дверям, чувствуя на себе пристальный взгляд – холодный, изучающий, лишенный каких-либо эмоций и чувств.
Но Церо ЗНАЛ – даэдра его подери! Действительно знал! – что Хаскилл уже все понял.
- У меня всего один вопрос, - наконец, хрипло бросил он, не оборачиваясь. Чувствуя, что Хаскилл идет полукругом, медленно приближается к трону, на котором – переброшенный, будто мостик через резные перила, лежит посох.
- Я хочу знать, - продолжил Церо, и голос его постепенно обретал силу. – ЧТО ты такое, Хаскилл?
- Вы уже знаете ответ, милорд, - голос Хаскилла был сух, словно лист пергамента, тих, холодно-учтив… голос, который может принадлежать кому угодно, но только не живому человеку из плоти и крови.
- Ты такой же, как я. Ты был… чемпионом. Сильнейшим. Шеогорат позвал тебя сюда, на Дрожащие Острова, и превратил в часть цикла. Но ты вырвался. Я хочу знать как.
- Я не вырвался, - мягко возразил Хаскилл. В полутемном зале на миг воцарилась тишина. – Я пережил цикл целиком.
Церо повернулся к нему. Его глаза – белый пустой глаз Шеогората и темный, синий глаз Церо, через который смотрел на мир чемпион Сиродиила – уставились в лицо бессмертного. Хаскилл остановился. Не сводя взгляда с посоха.
- Я распадался и собирался вновь, словно мозаика; я рассыпался на тысячи кусков, мое сознание было разорвано в клочья… я был одержим. Звуками, запахами, образами. Волна ощущений буквально смяла меня, я погрузился в эту пучину, а потом… - Хаскилл облизнул губы. Глаза его странно блеснули, - потом эта же волна вышвырнула меня на берег. Иссушенного. Опустошенного. Я знал, что не буду прежним. Я знал, что не стану ни тем, кем был, когда оставался человеком, ни тем, кем я был, когда был… вместилищем… Ты ведь уже понял, Церо. Все сложнее. Это не титул. А смертный на троне – не Шеогорат.
- Шеогорат - дух самих Островов. Он и Острова неразделимы: поэтому это происходит каждый раз… умирают цветы и бабочки. Кристаллы высотой до небес вырастают из земли на месте домов, таверн и башен. Люди… сходят с ума…
- О, напротив, - Хаскиллулыбнулся и от этой улыбки Церо сделалось дурно. – Они приходят в себя… Тебе лишь предстоит испытать эту ясность.Почувствовать, каково это…
- Циклов было множество, - холодно сказал Церо, сделав шаг влево, - но выжил лишь ты. Ты один.
- Не совсем, - улыбка Хаскилла сделалась чуть шире, - есть еще Диус. Нам двоим повезло… чуть больше других.
И тогда он прыгнул, метнулся к посоху, надеясь успеть первым, но Церо не стал кидаться ему наперерез.
Он откатился в сторону по ковру, вскочил на ноги, чувствуя, как постепенно поднимается изнутри волна гнева, одним прыжком достиг каменного постамента.
Меч Джиггалага лег в его ладонь, как влитой. Церо помнил его другим: меч был больше, длиннее его собственного тела, но сейчас ему казалось, будто клинок сделан точно по его руке. Он услышал, как Хаскилл издал глухой, странный звук, а потом вскрикнул.
Церо бросился на него.
Клинок засвистел в воздухе, выписывая восьмерки и дуги, отбив в сторону сгусток энергии, слетевший с оголовка посоха безумия. Один удар – ровно один – и Хаскилл упал на ковер, сжимая в ладонях жалкие обломки.
- Ты даже не представляешь себе, - бледными высохшими губами прошептал он, - что ты сейчас натворил.
Церо плюнул ему в лицо. А потом – воткнул клинок ему пониже ключицы.
Он смутно помнил, как бежал, бежал вперед, не оглядываясь, и не останавливаясь ни на секунду: когда кто-то или что-то возникало на его пути он рубил не глядя, наотмашь, и путь его был устлан мертвыми телами. Он смутно помнил, как выскочил на улицу и застыл всего на мгновение, ослепленный белым нестерпимым сиянием с небес, ощущая, как лица касаются принесенные холодным ветром крупные хлопья снега, и рванул вниз, по лестнице, а стражницы бросились ему наперерез. Голова первой – она некстати попалась под горячую руку – покатилась по белокаменным ступеням, оставляя за собою смазанный алый след. Вторая рухнула, зажимая рану на обнаженном бедре – кровь толчками выбивалась между ее пальцами, а вместе с ней из тела уходила и жизнь. Третью он одним мощным ударом поверг наземь и добил, вонзив клинок Джиггалага между грудей.
Остановить его не мог никто.
Церо словно обезумел, взгляд застилала сплошная кровавая пелена; сердце, как ему казалось, вот-вот готовилось вырваться наружу. Он слышал, как кричали люди. Как гремели доспехи стражников, пытавшихся взять его в кольцо – безуспешно, он утекал из под ударов, как вода. У него было преимущество перед ними, да.
Они не смели поднять на него руки.
Хаскилл, конечно, приказал его схватить и доставить во дворец живым. А как иначе – повредить вместилище значит прогневать господина, а этого дворецкий Безумного Бога желал меньше всего, совсем не понимая, что господин УЖЕ был разгневан. Церо чувствовал, как клокочет внутри бешенство – не его – как бьется вместе с сердцем чужая сущность, оказавшаяся запертой внутри, и ликовал.
Он не помнил, как выбрался. Каким образом ему хватило сил прорвать кольцо, а затем – саму завесу; с треском и грохотом он _провалился_, рухнул в темную и густую воду, и та захлестнула его с головой.
Капли. Капли, капли, капли, влажный шорох дождя и нежное постукивание по сочным, блестящим и упругим листьям. Церо не раскрывал глаз.
Ему казалось, что он все еще плавает в той кошмарной, густой черной жиже, словно в вареве из его собственных кошмаров, квинтэссенции всего и одновременно с тем – ничего. Звенящая, мучительная, поглощающая тебя пустота все еще была вокруг и – самое страшное – в нем.
Было холодно. И – все еще очень мокро. Капли ударяли его по лицу, отмеряя время мгновение за мгновением, как плавно качающийся маятник часов. Мгновения складывались в вечность, темнота за плотно сжатыми веками была непроглядной, такой, что не хотелось и открывать глаз.
Свет. Скорее почувствовал его, чем увидел – выплывший из-за блестящих стволов теплый шар из бумаги, внутри которого билось что-то живое, нежное, источающее сияние, словно маленькое солнышко. Приоткрыл веки – это далось ему с мучительным трудом. Сквозь полуопущенные ресницы увидел фигуру, одетую в багрянец и черноту, и белое лицо – размытое пятно под темным капюшоном. Захотел вскрикнуть.
Не смог.
Чьи-то цепкие, сильные пальцы, мощные руки в темных потоках бархатистой ткани, живое тепло под покровом темного плаща. Вода стекала с одежды, сбегала капельками по голеням и лодыжкам. Капли были розовыми – вода смешивалась с кровью, чужой и, возможно, его собственной.
- Держись, - прошептали бледные губы у самого его уха (Церо кое-как извернулся, попытался заглянуть спасителю в лицо, но увидел лишь треугольный подбородок да серые губы под темным водопадом струящейся мокрой ткани). Церо попытался сделать хотя бы один шаг, но не смог – подкашивались колени.
- Проклятье. – Выругался человек в плаще. И Церо, внезапно, осознал, что это была женщина.
@темы: тварьчество, сревние двитки