Испытание травами

Фэндом: the Witcher/Ведьмак (серия игр)
Рейтинг: R
Жанры: ангст, неигровые события

Предупреждения:

упоминание стерилизации/прерывания беременности, OOC(?)
Размер: 423 слова
Персонажи: Цири, Кейра Мец, Йеннефер из Венгерберга (упоминание)
Саммари: Для того, чтобы провести испытание травами, в Каэр-Морхене было всё, кроме главного — чародея. А Кейра Мец никогда не отказывала.

Ночи шли одни за другой, но кровь оставалась прежней. Отравленной горькими снадобьями из трав, которым не было названия ни на одном языке, чёрной, вязкой, словно прогорклое масло, но — прежней.
Тело на каменном столе, некогда крепкое, сильное, сейчас казалось удивительно хрупким, кожа была белой и тонкой, словно пергамент, ремни стянули икры и руки чуть ниже локтей. Не был этот стол предназначен для взрослой женщины — он был предназначен для ребёнка...
Цири бредила, кожа то и дело покрывалась липким, пахнущим реагентами потом. Резкий запах, оседающий горечью на корне языка, въедающийся в одежду и волосы - Кейра Мец предприняла попытку смыть его вчерашней ночью, но не смогла, он въелся намертво, и ей казалось теперь, что этот запах останется с ней навсегда.
Когда Ласточка пришла к ней с этой просьбой, Кейра ушам своим не поверила. И всё же, что-то в глубине обеспокоенных зелёных глаз Цириллы было ей очень знакомо. Так смотрели на неё, скрывавшуюся в деревне, женщины, пришедшие к ней за последним средством — смотрели взглядом зверя, попавшего в капкан. В те месяцы она повидала многое: растяжки, разрывы, разрезы, распоротые утробы, красные от крика личики младенцев. Тех детей, что родились мёртвыми. И тех женщин, что уже никогда не родят.
К чародейкам обращались часто. Кейра Мец никогда не отказывала, потому что знала: без её помощи, наедине с произошедшим, женщина сделает глупость. И эта глупость, возможно, будет стоить ей жизни.
Нет, Цири не была беременна — боги смилостивились, если они, конечно, существовали, в чём Кейра Мец сомневалась. Но желающих любой ценой сделать её матерью было достаточно. Когда поместить в твою утробу ребёнка желает даже твой собственный отец, начинаешь по-иному смотреть на родительство.
Йеннефер на месте Кейры никогда не согласилась бы.
Глупое желание, боль от утраты того, что всё равно никогда не досталось бы несчастной горбунье. Кто взял бы Йеннефер замуж? Кто сделал бы её матерью своего дитя? Разве что ей заделал бы ребёнка пьяный солдат, которому всё равно, с кем. Потому это была лишь иллюзия. Иллюзия выбора — между могуществом, красотой, властью, и призрачной возможностью однажды нести под сердцем дитя. Привести его в мир, где буйствуют войны, чума и чудовища, именуемые людьми.
Это было желание Йеннефер. Но не желание Цири. Цири смотрела как волк, попавший в капкан, готовый отгрызть самому себе ногу. Что угодно, но только лишиться этого проклятья, ошибочно названного пророчеством, никогда не воплощать в жизнь того, что накликала на её голову Итлина. Ответ на вопрос, задаваемый юной носительницей Старшей крови, лежал на поверхности.
Ведьмаки стерильны. А Цири всегда считала себя ведьмачкой. Для того, чтобы провести испытание травами, в Каэр-Морхене было всё, кроме главного — чародея.
А Кейра Мец никогда не отказывала.

@темы: тварьчество, дерьмак

---

Когда пишешь не порно, а получается порно

Помнится был у меня небольшой фикрайтерский эксперимент по ведьмаку - уж очень я недолюбливаю как персонажа Трисс, и совсем не понимаю, поэтому решила написать такой своеобразный диалог с нею: через любимого персонажа, то есть Региса.
И если кратко, то Туссент, Геральт остался с Трисс, но она постоянно в Корво Бьянко одна, а он до бесконечности шарится по полям и весям пугая мечами утопцев. А Регис к нему периодически наведывается, да.
Драббл этот я не дописала, конечно, потому что у меня выключили свет, мяукнула кошка, зачесалась нога и вообще мимо муха пролетела, но некоторые кусочки его у меня в наработках остались. Спустя полгода я эти наработки извлекла на свет божий и под лупою изучила.
И чет господи, сколько там эротики xD

Черт подери, он просто перешагнул порог, а мне уже жарко x)

Дыхание Трисс всегда перехватывает, когда черные, потертые сапоги перешагивают через резной порог, принося с собой запах леса, трав…
И смерти.
Эмиель Регис смотрит так, будто видит ее насквозь, и глаза его - черные, как ночь, холодные, что две льдинки, и от взгляда – пронизывающего и всезнающего – плечи Трисс покрываются мурашками.

А Трисс посылает какие-то смешанные сигналы.

- Госпожа Меригольд, - вампир кивает коротко, сдержанно, и отросшие седые пряди скользят по плечам, не по-стариковски прямым и крепким.
- Эмиель Регис, - шепчет Трисс, и ее ладони, отпустив подол, взлетают к груди и горлу: не осознавая того сама она спешит застегнуть повыше ворот синего бархатного платьица, скромного, но элегантного. Ее пальцы путаются, пока она возится с застежкою, а руки дрожат. Ей тут же становится душно.

И еще, и еще xD

Регис, не спрашивая разрешения, садится на обитое парчой кресло, приставленное к тяжелому дубовому столу. Рука в мягкой перчатке касается хрустального горлышка графина - и одергивается. Взгляд Региса вновь мечется к ее лицу.
- Геральт, - шепчет она, сама не зная, от чего робея, - снова ушел на охоту

А еще она его сразу слушается

- Останьтесь, - говорит Регис, и голос его разрезает воздух как удар бича.
Трисс садится. Послушно и покорно. Потому что что-то в голосе Региса заставляет ее слушаться его. Безоговорочно выполнять не просьбу – а приказ.]

Господи, я надергала этих строчек в переписку с Адели, и она у меня потом очень долго, точно ли я не планировала какую-то эротику.
Или, как вариант, мы с ней обе слегонца упороты xD

@темы: тварьчество, дерьмак

---

Такая-сякая

Играем дальше с  Tariono4ka
На этот раз у нас упоротый кроссовер на Ведьмака и Бременских музыкантов. Геральт, Эмгыр и Цири, которая, такая-сякая, сбежала из дворца!..
АХТУНГ! Адовое ООС и попытки в юморг, слабонервным не читать

- Сбежала, - простонал император Эмгыр, драматично развалившись на троне. – Из дворца!..
В одной руке Белого Пламени Танцующего На Курганах Врагов был кусок сыра, во второй – кубок. Вина в кубке не было – оно стекало на пол и пачкало ковры и расшитый серебром дублет императора.
Геральт стоял, вытянувшись по струнке, у подножья императорского трона, и изо всех сил старался не таращиться на монарха совсем уж откровенно. Камердинер, застывший за его плечом, аки памятник неизвестному герою, напротив вытаращил белесые буркалы так, что они едва ли не вылезали из орбит.
- Прошу прощения? – наконец, нерешительно переспросил ведьмак.
- Расстроила отца! – Император взмахнул рукою с кубком, щедро орошая шелковую штанину густыми карминовыми каплями.
- Император, - спохватившись, пояснил камердинер, - хочет сказать, что его дочь, наследница Нильфгаардского престола, Цирилла вар Эмрейс, изволила покинуть дворец две недели назад и… до сих пор не вернулась. И по этой причине его императорское величество…
- Найди ее! – Взвыл Эмгыр, швыряя злосчастный кусок сыра к ногам ведьмака, - Найди!
Геральт сжал кулаки. Он решительно ничего не понимал. Просто отказывался понимать.
- Если Цирилла сама решила, что править империей все же не для нее, - начал он, наконец, - то я вовсе предпочту не вмешиваться.
- Это все твое тлетворное влияние! – В след за сыром в ведьмака отправился и кубок, жалобно звякнув о мраморные полы на расстоянии полета стрелы от Геральта. Количество выпитого вина существенно снизило меткость его величества. – И этого трубадура! Лютика!
- Трубадура, - повторил за императором Геральт. – Лютика.
- Явился в компании каких-то низушков и краснолюдов! Я дал Цирилле все! Я дал ей образование! Я дал ей золото и лучшие наряды, а она… сбежала! Расстроила отца!
- Это, - сухо ответствовал Геральт, - я уже понял. Однако я ведьмак. И я охочусь на чудовищ, к коим Цирилла Фиона Элен Рианнон не относится. А посему, отправляться в погоню за ней…
- Это приказ!
- А что же, - Геральт позволил себе усмехнуться, - императорская разведка не справляется?
- Не справляется, - Император, наконец, сел прямо (настолько прямо, насколько смог), бледными пальцами цепляясь за подлокотники. – У тебя у одного, Геральт, нюх как у собаки… а глаз… как у орла!
Геральт едва удержался от того, чтобы не рассмеяться. Значит Цири, все-таки, передумала быть императрицею Нильфгаарда. Более того – сбежала от Эмгыра – только ее и видели. Все это, конечно, напоминала фарс, глупую шутку, нелепую сказку, но Ведьмака почти что разбирала гордость за его названную дочь. Хотя бы потому, что он никогда не хотел, чтобы она доставалась императору.
- Дети, - страстно пробормотал Эмгыр заплетающимся языком, сползая с трона, – наше наказанье.
Ведьмак, которому, судя по всему предстояло в третий раз отправиться в погоню за Цири – просто чтобы рассказать ей об увиденном! – не мог с ним согласиться.

@темы: тварьчество, дерьмак

---

Судьбоносная встреча.

Небольшой драббл, написанный по заказу подруги в качестве тренировки. Персонажи: Морриган (Dragon Age), Йеннефер из Венгерберга (Ведьмак). Возможна лютая ООСня.
Она носила только черное и белое, а в ее ушах и на тонких запястьях искрилось лунным светом чистейшее серебро.
Морриган предпочитала серебру золото – в нем было больше благородства. А белому атласу – блестящий кроваво-красный шелк.
Придворная чародейка императрицы Селины, улыбнулась одними уголками губ, подавая незнакомке бледную, узкую ладошку.
От нее восхитительно пахнет: лесом, терпкими ягодами и сладкими цветами.
- Йеннефер из Венгерберга.
Голос чародейки звучит чуть хрипло, но - уверенно. Треугольное личико в обрамлении вихря смоляных кудрей кажется Морриган хищным: темные брови сдвинуты на переносице, искривлен в усмешке безупречный, но тонкий рот. В глазах у нее буря – фиалковые радужки пылают холодным пламенем, и за ними Морриган видит пытливый ум и опыт многих прожитых лет. Хотя на вид чародейке и не дать больше тридцати пяти.
Морриган любуется ею. Красива – и похожа на нее, будто сестра, будто перед ней – еще одна дочь Флемет.
- Я Морриган, рожденная в Коркари Диких Землях – это в Ферелдене, на юге, - в тон чародейке отвечает Морриган. Пальцы в нежном бархате сжимаются вокруг ее кисти, обрамленной тончайшим орлесианским кружевом. Рукопожатие Йеннефер нежное – но сильное. Это нравится Морриган. Йеннефер чуть поворачивает голову и смоляные кудри колышутся, скользят по белоснежным ключицам, открывают безупречную шею. Звезда на ее бархотке горит лиловым беспощадным огнем – и Морриган чувствует пульсацию магии.
Волосы Йеннефер распущены; к тому же, она не носит маски, таким образом, дважды плюя в лицо Орлейской моде. Ведьма Диких Земель уже знает: на следующем балу в Зимнем Дворце все явятся с обнаженными плечами, у каждой – будет вихрь кудрей, у любой – горящая на горле усыпанная алмазами обидиановая звезда. Это пробуждает улыбку на ее губах.
Йеннефер ей нравится.
Йеннефер ей ОЧЕНЬ нравится.

@темы: тварьчество, драгоняга, дерьмак

---

О Ведьмаке и Инквизиции

В воздухе отчетливо ощущался запах горелого мяса.
Геральт сдавленно застонал, откашлялся, хватаясь за ушибленные ребра ладонями в порванных перчатках.
- Холера, - процедил он сквозь сжатые зубы, обращаясь неизвестно, к кому, - как же я ненавижу порталы!..
Последним, что он помнил, было белое, треугольное личико, искаженное гримасой гнева и взметнувшийся вихрь черных, лоснящихся кудрей. Потом – удар в грудь, по-женски мягкий, но все же ощутимый.
А потом – темнота.
Все тело болело так, будто его изо всех сил била ногами толпа разъяренных кметов. Ведьмак, прекратив ощупывать ушибленные бока, кое-как перевернулся на спину, и…
Оторопел.
Небо над его головой разверзлось, облака закрутились немыслимой зеленой воронкой, эпицентр которой источал сияние такое яркое, что на него было больно смотреть. Геральт прикрыл глаза ладонью, силясь сообразить, что происходит, и только потом заметил нечто еще более странное. Во все стороны от воронки, вспыхивая всеми оттенками зеленого – от глубоких холодных и до теплых, почти золотых, расходились нити.
Они тянулись над заснеженными хребтами гор (он был готов поклясться) на мили вокруг, вспыхивали и угасали… пульсировали. От этого зрелища у ведьмака перехватило дыхание.
- Это что еще, курва-мать, такое…
С огромным трудом, ощущая дрожь в ослабших коленях, он поднялся, чтобы осмотреться.
Вокруг ведьмака были безжизненные руины. На мгновение сердце его сжалось – неужели он ошибся, и Йеннефер, вместо того, чтобы швырнуть его со злости в портал, взорвала к чертям весь Каэр Морхен – но кладка уцелевших стен и резные колонны не были ему знакомы.
Отчаянно завибрировал на груди медальон, заметался, звякая цепочкой, под кожаной курткой – Геральт сунул руку за пазуху, сжал его пальцами, не переставая вертеть головой. Очень скоро он понял, откуда до него доносился запах горелой плоти – у полуразрушенных стен валялись несколько обгоревших до неузнаваемости человеческих тел. Неподалеку от них отчаянно мерцало, пульсируя, что-то красное и Геральт пошел на этот свет на негнущихся ногах, чувствуя, как все более отчаянно бьется в его ладони серебряная волчья голова.
Шаг. Еще шаг. Голова была легкой и пустой. Красное мерцание завораживало, звало, и Геральт, очарованный блеском, почти наяву слышал тихое, нежное пение. Внезапно зеленая вспышка озарила небо над его головой, и он согнулся, вскрикнув от боли. Наваждение рассеялось – и ведьмак понял, что он уже не один.
- Эй, ты, белоголовый! Брось оружие! Руки подними кверху!
Солдаты были повсюду. Десятки солдат в доспехах с незнакомой ему эмблемой на блестящих доспехах. Не Темерцы, не Реданцы и… не Нильфгаард.
Левая рука горела огнем, пульсировала от боли, заставив его согнуться, прижать кисть к бурно вздымавшейся груди. Матерясь себе под нос, не выпуская из руки дрожащий медальон, ведьмак зубами сорвал с ладони порванную перчатки и почувствовал, что в горле застыл холодный, омерзительный ком.
- Брось. Оружие. – Повторил голос. Очень жестко, четко разделяя слова. Геральт поднял голову, встретившись с его обладателем глазами.
Женщина. Стриженая, темноглазая, со шрамом во всю щеку, прямо как у Цири – при мыслях об этом сердце отозвалось мучительной болью. Ведьмак не стал снимать со спины перевязь с обоими мечами – серебряным и стальным. Но руки поднял: солдаты перепугано зашептались, а темноглазая женщина сделалась белой, как мел.
На левой ладони ведьмака нестерпимой зеленью горела колдовская метка.


(на самом деле я выкладываю это сюда как в архив, чтобы это потом не потерялось, потому что этот дневник скорее мертв, чем жив, и вряд-ли кто-то вообще будет его когда-нибудь читать)

@темы: тварьчество, драгоняга, дерьмак

---

Внезапно найденные стихи по ведьмаку

Есть баллады, что спеть я, увы, не смогу никогда.
Их с годами все больше. Становится все трудней.
Пусть безумную пляску свою продолжают года,
Пусть сплетают узор из седмиц, долгих лун и дней…

Я старался запомнить тебя. И веселым, и даже злым;
И улыбку, кривящую губы, и этот ехидный взгляд.
И глаза, что во тьме так пугающе златом горят –
Мне б запомнить тебя молодым. И запомнить тебя ЖИВЫМ…

…Пред глазами гладь озера. Над водою змеится дым…

И ее я пытался запомнить. Пускай никогда не любил.
Красота ее жалила, под ресницами жил мороз.
Этот образ я бережно все эти годы хранил!..

…По воде скользит лодка. Как будто из мира грез…

Я запомнил ее… не такой. Не такой, увы, как хотел:
Я запомнил распахнутый в вопле безумном рот.
Синих искр каскад, и сплетенье остывших тел –
Я желал одного. Получилось – наоборот.

Никогда не забуду я этот безумный крик.
Никогда не забуду кровавых следов на груди.
Никогда не забуду я этот проклятый миг,
Что теперь впереди?! Больше нет ничего впереди.

…Лодкой девушка правит. Блестит медальон на груди…

А со дня погрома идет уж двадцатый год –
Я в балладах людям, как сволочь, бесстыдно лгу.
Правду б спеть, но увы, невозможно. Я не могу:
«Остров Яблонь. На нем тот ведьмак живет

И она, чародейка, конечно, живет там с ним –
Много лет, как жена, а на острове этом - рай.

…Над водой колдовскою змеится проклятый дым.
Их увозит скрипящая лодка в волшебный край.

@темы: тварьчество, стихуйня, дерьмак